Description

«Еретик!» – сказала церковь. «Хулиган!» – сказали чиновники. «Бесстыдник!» – сказали мещане. А Невзоров ответил очередной язвительной колонкой. Легенда ранних девяностых, он вернулся к почтеннейшей публике лучше прежнего: сменил кожанку на костюм, папиросу на трубку, молодую ярость – на горькую иронию зрелости.